Избранное в 3 томах. Том 2: Экономика - Владимир Вольфович Жириновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассмотрим, как понятие банковского счета трактуется в западной литературе. В американской банковской литературе банковский счет носит название «чековый депозит». Вот как описано понятие «чекового депозита» в монографии Эдвина Дж. Долана, Колина Д. Кэмпбэлла и Розмари Дж. Кэмпбэлл «Деньги, банковское дело и денежно-кредитная политика» (М.-Л., 1991, с. 122): «Чековый депозит – счет, дающий право на выписывание вкладчиком чека, подлежащего обязательному погашению».
Из этого определения с очевидностью следует, что банковский счет (чековый депозит) есть денежный документ, так как он дает всего лишь право на что-то. Таким образом, в западной литературе банковский счет трактуется как частный безбумажный денежный документ того банка, в котором он находится. Деньгами же являются исключительно бумажные купюрные деньги.
В отличие от этого в банковской системе СССР банковский счет понимался как истинные деньги. Это связано, конечно, с тем, что сами банки были государственными, а потому и денежные средства были государственными денежными средствами, т. е. государственными деньгами. Но ситуация резко изменилась, когда банки стали частными, негосударственными.
Таким образом, вот главный вопрос – являются ли деньги на счету в коммерческом банке частным безбумажным денежным документом или они есть деньги, государственные деньги, одна из двух форм государственных денег (наряду с наличными деньгами)?
Четкий ответ на этот вопрос необычайно важен. Если банковский счет есть денежный документ, а деньгами являются исключительно наличные деньги, то нет и не может быть обязанности принимать безналичные платежи, а все законодательство и инструктивные материалы по ограничению наличного обращения повисают в воздухе и становятся с правовой точки зрения ничтожными. Никто не может заставить субъекта расчетных отношений принимать вместо денег денежный документ. Это есть лишь предмет соглашения между двумя субъектами. И вся та деятельность, которая относится по существующему законодательству или иным правовым нормам к полукриминальной и даже криминальной сфере, по переходу на нал не только не криминальна, но вполне правомочна. Всякое запрещение или ограничение пользования государственными деньгами в сфере их обращения является с правовой точки зрения недопустимым. Это есть, фактически, нарушение прав граждан и предприятий. И то, что этому нарушению своих законных прав, неправовому поведению государства граждане и предприниматели весьма активно сопротивляются, считая себя морально абсолютно правыми, и есть следствие такого определения понятия банковского счета.
Таким образом, существующая финансовая система как в России, так и на Западе основана на использовании в качестве средств расчета и платежа одновременно и государственных денег, и приватных денежных документов – банковских чековых депозитов, безналичных эрзац-денег. Именно это и придает финансовой системе огромную сложность, создает противоречия между внутренней логикой самих финансовых инструментов и правовым их описанием. Это расхождение между сущностью и ее правовым описанием и есть внутренняя порочность финансовой системы, каковая в полной мере проявилась в современной России. Государство может в определенной степени с помощью правового и административного регулирования подавлять эту внутреннюю логику, навязывать свои правила. Но для этого необходимо очень сильное государство. И западные государства – сильные государства. Правовой их характер не признак их слабости, а всего лишь свидетельство того, что все права и обязанности граждан точно и четко описаны, и государство жестко следит как за соблюдением прав, так и обязанностей.
Но в условиях ослабленной государственности логика сущностей начинает превалировать над правовым описанием. И тогда мы получаем уже не правовое государство, а его противоположность – криминальное государство. Именно такое государство и построено в настоящее время в России. Это не оскорбление, это точное описание тех государств, в которых субъекты права действуют и пытаются действовать в соответствии прежде всего с логикой сущности, а не правовым описанием этих сущностей. И если логика сущности противоречит их правовому описанию, то происходит массовое, и не воспринимаемое как что-то безнравственное, нарушение этого права и этих законов.
В качестве наглядной иллюстрации приведем требование единичности расчетного счета у предприятия, которое пытается провести Минфин. В социалистической банковской системе это было совершенно естественным требованием. Но деньги-то были государственными. Они не могли вот так, ни с того, ни с сего исчезнуть. Но сейчас, когда банковские счета стали приватными денежными документами, ситуация резко изменилась. Эти так называемые деньги могут в любой момент просто-напросто исчезнуть в связи с крахом банка. И вместе с банком ликвидируются и все его денежные обязательства. И требовать в этих условиях единственности расчетного счета – значит ставить финансовых лиц в крайне рискованное положение, что в один прекрасный день они могут оказаться без всяких расчетно-платежных средств. И если даже Минфин и примет такое решение, то сама логика финансовой жизни заставит предприятия идти на любые ухищрения и нарушения закона, чтобы уклониться от этого, строго говоря, неправомерного требования. И при этом требовать, чтобы «нарушитель» испытывал какие-то «муки совести», чтобы он ощущал неэтичность своих действий – это уже слишком. Если нормы закона противоречат «естественному праву», то нарушение этих законов не вызывает у граждан этических коллизий.
Чеченская война есть наиболее яркая иллюстрация сказанного. Финансовые истоки этой войны общеизвестны. И когда слабое государство всеми остатками своей мощи попыталось восстановить право, то оно и получило войну. В этих условиях нет никакой гарантии, что вслед за кавказской мы не получим какую-нибудь дальневосточную или татарскую, или тюменскую войну.
Именно здесь и лежит эпицентр всего кризиса, в который попала Россия. То, что еще может работать в условиях сильного государства, отказывается работать в условиях государства, ослабленного коренной перестройкой своих основ.
Государственные безналичные деньги
Выход из этого кризиса может быть только один – приведение в соответствие права и сущности. А сущность такова, что во всем мире безналичные денежные средства исполняют, де-факто, роль именно денег, государственных денег. Этот факт и надо зафиксировать де-юре. Другими словами, так и надо записать в законе – «счета в банках есть безбумажные государственные деньги».
Во всем мире идет процесс уменьшения и подавления наличного обращения, т. е. бумажных денег. Мы можем представить себе, что бумажные деньги со временем вообще выйдут из обращения, и все расчеты будут осуществляться по безналу. Спрашивается, какой тогда документ будут представлять банковские счета, если денег, строго говоря, нет. Как можно будет говорить о денежных документах при отсутствии самих денег. В этих
